Выступления лидеров НГО - координаторов проекта КАНГО (контактное агентство для НГО), программы ТАСИС ДЕМОКРАТИЯ Европейского СоветаНадежда ПАВЛОВА - координатор проекта КАНГО, Петрозаводск, председатель Карельского Союза защиты детейРеспублика Карелия входит в состав Северного экономического района Российской Федерации. Она принадлежит к числу слабозаселенных регионов России. Общая численность населения республики, начиная с 1987 года уменьшается и составляет сейчас около 780 тысяч человек.На территории республики действуют 160 крупных и средних предприятий, из них 2 находятся в собственности общественных организаций. Промышленное производство в основном сосредоточено в четырех городах: Петрозаводск, Кондопога, Сегежа и Костомукаша. В республике производится 25% российского объема бумаги, 40,5% газетной бумаги, более 8% - товарной железной руды, 5,3% - деловой древесины. Ни возможности статуса Карелии, ни ее геополитическое положение и немалые сырьевые и прочие ресурсы не используются, к сожалению, в должной мере. За последние годы положение в экономике республики резко ухудшилось. Останавливаются предприятия, люди месяцами не получают зарплату, задержки с выплатами государственных пособий на детей составляют год и более. Особенно тяжелое положение в лесной промышленности. Происходит не просто обнищание, а настоящая деградация населения: спиваются целые поселки. Массовым явлением в Карелии становится женский алкоголизм, лишение родителей родительских прав стало в судах обыденным делом. Причины данных явлений типичны для России нынешнего этапа: успешно разваливаем старую систему и не спешим, не умеем и не хотим создавать новое на демократической основе. Но ко всему типичному для нынешней России Карелия добавила еще и собственные ошибки, среди них, происшедшие в 1994 году : снижение на 5 лет пенсионного возраста и введение дополнительных северных надбавок к заработной плате. На первый взгляд - благо для народа обернулось бедой. Местные политические лидеры добивались данных решений от федеральных властей с явно популистскими целями и своего добились: закрепились во власти, но эффект для развития экономики получился резко отрицательный. Продукция, вырабатываемая на предприятиях Карелии, стала еще менее способной конкурировать не только с мировой, но и , предположим, с Ленинградской. А в результате - остановка или простаивание предприятий, явная или скрытая безработица. Во властных структурах Карелии продолжает оставаться старая номенклатура, бывшие партийные функционеры, только в худшем варианте. Более грамотные и более приспособленные ушли в коммерцию, а остались в основном те, у которых какой-либо опыт заменяют неудовлетворенные амбиции. Вот пример из нашей политической жизни. Не Татарстан и не Чечня первыми провозгласили государственный суверенитет. Первой провозгласила государственный суверенитет в 1990 году республика Карелия. Про власть в Карелии говорят: болото, ждущее, куда подует ветер. Честно говоря, другой раз кажется, что все наше население находится в таком сегодня положении. Нынешняя власть плоха, но никто не спешит ей на смену. Нет явных лидеров. Через полгода предстоят выборы на всех уровнях власти, а новых личностей не появляется. На мой взгляд, лидеров надо взращивать, в том числе и в НГО. В Карелии количество негосударственных организаций уже перевалило за 600, но реально действующих из них не более трети. По той раскладке, о которой мы с вами слышали, мы где-то находимся в середине между Чехией и Румынией, но это только кажется. На самом деле у нас действующих организаций значительно меньше, и мы, наверное, находимся где-нибудь около Украины. Большую часть НГО в Карелии составляют политические партии и движения. Наиболее многочисленная и организованная из них - Карельское отделение Российской Компартии. На следующем месте идут организации самопомощи, организации инвалидов, афганцев, чернобыльцев, вынужденных переселенцев, ветеранов и так далее. На мой взгляд, главная беда организаций данного типа, в том, что они как правило малочисленны, раздроблены, а "помощь" чаще всего понимают как получение каких-либо материальных благ для себя и своих членов. Поэтому в таких организациях очень часты конфликты по поводу дележа гуманитарной помощи. Организации часто дробятся, плохо контактируют друг с другом, а зачастую и мешают друг другу развиваться. Очень важно конечно - помогать друг другу, но гораздо важнее осознать, что в помощи нуждаются самые незащищенные группы населения. В последнее время тенденция появления таких организаций чувствуется и у нас в Карелии. Так была создана в 1990 году наша организация "Карельский Союз защиты детей", так создана сейчас организация помощи лицам, находящимся в заключении и выходящим из заключения. Основной целью нашей организации является защита жизни, здоровья детей, их достоинства, прав и интересов через использование права законодательной инициативы, через разработку местных и республиканских программ, направленных на помощь детям. С октября 1994 года действует наша первая программа "Социально-юридическое Бюро", в котором работают 5 студентов старших курсов юридического факультета Петрозаводского Государственного Университета под руководством юристов - членов Союза, работающих на добровольной основе. В наиболее выгодном положении находятся сейчас экологические организации, потому у них давние наработки, международные связи. В связи с этим есть неплохие ресурсы, в том числе и в части оборудования, финансов и кадров. Следующие категории - культурно-просветительные организации и профессиональные объединения (Союз судей, Союз юристов, объединения предпринимателей...), и еще одна особая категория - правозащитные организации. Это особая категория по той причине, что их деятельность направлена не на себя, а на других. Цель их благородна, но пока мало притягательна. К сожалению, и в этом направлении порой наблюдаются спекулятивные отношения: желание нажить какой-либо капитал на модной теме, но есть и большой положительный потенциал, который мы видим прежде всего во взаимодействии. Сегодня отношение государства к НГО в Карелии можно выразить одной фразой - можно, но не нужно. Не то. чтобы чиновники не видели пользы от нас, от НГО, просто иногда наша полезная работа им только вредна. На фоне чужой деятельности ярче выделяется собственная бездеятельность. Поэтому власть, к сожалению, продолжает применять привычные и испытанные методы, такие как -разделяй и властвуй. Мы стремимся противопоставить этому под лозунгом- объединяй и действуй. Чего же не хватает нам - НГО, на этом пути? Прежде всего - профессионализма в выбранной сфере деятельности. Отсутствие профессионализма порождает комплекс неполноценности внутри НГО со всеми вытекающими последствиями. А это уже начало и внутренних конфликтов и подозрительности в отношении других НГО, причина неустойчивости и последующего распада. Во-вторых - честности. Срабатывает привычка: в Уставе НГО пишем одно, думаем другое, делаем третье. Это порождает подозрительность по отношению к тем, кто работает иначе. В-третьих - неумение организовывать свою работу и работу коллектива, отсутствие знаний и навыков в управлении процессом. Когда осознаем свои собственные недостатки, появляется потребность учиться и изживать их, тогда мы действительно станем представлять реальную силу, с которой необходимо считаться властным органам. А это и есть главная задача для Центров помощи НГО, деятельность которых сегодня финансируется Европейским Союзом через программу "ТАСИС ДЕМОКРАТИЯ". Работа в проекте КАНГО показала высокую эффективность деятельности Центров помощи НГО. В Карелии лидеры 16 общественных объединений обучались в рамках двух трехдневных семинаров-тренингов по программе: "социальный менеджмент". Одно только это мероприятие помогло завязать стойкие связи, добиться взаимопонимания и лучшего понимания своих собственных проблем. Консультативные услуги КАНГО позволили избежать многих ошибок. А главное, мы поняли, что надо объединять свои возможности и свои усилия, только тогда мы достигнем успеха. Все это позволило нам выйти на новый эпохальный этап развития. Сегодня можно сказать, что в Карелии создан Центр поддержки НГО (в виде общественного учреждения) по инициативе восьми НГО, прошел процесс подписания учредительных документов. К сожалению, я не смогла о многом сказать в отведенное мне время. Спасибо вам за внимание. А.КАРПОВ - начальник Валаамской экспедиции Санкт-Петербургского общества естествоиспытателейСпасибо организаторам за предоставленную возможность участия в этом семинаре, за возможность общения в среде профессионалов. Это всегда очень приятно.Меня попросили высказаться об опыте международного сотрудничества экологических организаций. Я считаю, что международное сотрудничество в первую очередь не должно наносить вреда здоровью участников. Поэтому я постараюсь быть кратким и содержательным по возможности. Мой взгляд основан, с одной стороны, на опыте Санкт-Петербургского общества естествоиспытателей, поскольку я как член правления слежу за всеми проектами, которые мы ведем, и, с другой стороны, на опыте санкт-петербургских организаций. Мы в последнее время стали довольно активно сотрудничать с самыми разными группами в городе. После семинара, который мы проводили в сентябре в сотрудничестве с тремя или даже четырьмя общественными организациями Санкт-Петербурга, была даже создана сеть экологических организаций Северо-Западного региона. Так что есть поле для наблюдений. С другой стороны, в Петербурге существуют несколько экологических сообществ, которые слабо пересекаются. Я говорю только о том, что видел собственными глазами. Сегодня международным сотрудничеством никого не удивишь. Я посчитал, что за последний месяц я получил приглашения примерно на шесть международных семинаров, конференций и так далее. Можно, если постараться, получить больше приглашений. Можно даже в них во всех участвовать. При этом, конечно, возникает проблема работы в своей организации. В общем, как у нас говорят: если пьянка мешает работе, бросай работу. Естественно, мы обсуждали вопросы эффективности организации. Я попытался вспомнить, как же мы это обсуждали. Дело в том, что как только заходит речь о международном сотрудничестве, рано или поздно всплывает такой тезис о сотрудничестве с иностранцами: они такие милые, но они ничего не понимают. Это такой ключевой аргумент во всех наших разговорах. В общем это можно было бы отнести на счет нерадивости российского ученика, который не хочет учиться, но я это услышал и от американца, который несколько лет проработал в России. Он то же самое говорил по поводу какого-то западноевропейского донора. То же самое говорят многие, кто действительно поработал в России некоторое время. Я могу просто это доказывать. Факты непонимания действительно имеют место, но дело здесь не в том, что у европейцев, иностранцев более ограниченный кругозор, чем у нас. Я считаю, дело в том, что мы сами не понимаем, что у нас происходит. Сначала я хотел говорить о том, что не хватает социологический исследований, что не хватает как бы научного осознания проблемы. Потом я понял, что дело не в этом. У нас нет культуры использования результатов этих социологических исследований, и без этой бытовой почти что культуры невозможно задействовать это знание в опыте общественных организаций. Мы все не профессионалы, мы дилетанты-любители. То, что уже умеют делать политики и торговцы водкой, мы с вами еще не умеем делать. Это не вошло в кровь. При этом сама ситуация развивается очень быстро. Мы все время меняем организационные формы, так что как бы очень трудно угнаться, за всем уследить. Уровень непонимания у западных и российских некоммерческих организаций, я считаю, примерно одинаков. Но наше преимущество в том, что мы здесь живем. Поэтому нам не нужно понимать на научном уровне, мы живем как дышим здесь. Но с другой стороны, проекты сотрудничества тоже в основном реализуются здесь. Нам нужно понимание ситуации, которая здесь имеет место. У нас нет денег для того, чтобы поехать на Запад и учить тамошних экологов , как им охранять природу, которой почти не осталось. Так что второй тезис, который часто обсуждают, звучит так, у богатых на Западе свои причуды, а у нас здесь свой небольшой такой междусобойчик. Но дело в том, что западные организации работают на другом уровне и в других социальных условиях. Да, этот уровень очень привлекателен для нас, потому что он позволяет не только говорить о проблеме, но и проблему решать. Да, эти проекты международного сотрудничества, конференции, семинары позволяют выйти на этот уровень, приобрести опыт . Но первыми приобретают опыт лидеры, и когда они собираются этот опыт применить, они остаются без команды. Потому что на семинары по оргразвитию ездят не все организации, а ездят поодиночке. Денег опять-таки мало. Поэтому призыв, с которым обращаются лидеры природоохранного движения к своим коллегам: "Ребята, посмотрите, какие важные дела делаются в Европе, и совершенно без нас!" - остается без ответа. Народ где-то шебуршится, занимается своими делами. Почему этот призыв не получает отклика. Ответ лежит на поверхности - это не интересно, в Европе свои дела, а у нас свои. Охрана конкретного вида, создание конкретного заповедника и так далее. Но за этим стоит более глубокая проблема социальной базы движения. Кто, собственно говоря, его составляет? В последние годы эта база сузилась, потому что просто упал жизненный уровень, все заняты поиском средств. Кстати, из-за этого часто раздается критика зеленых, потому что люди, которые выпали из общественного движения, слыша про чужую активность, очень раздражаются. Можно выделить несколько групп в экологическом движении , грубо очень. Это интеллигенция, которая делится на тех, которые думают, что на экологии еще можно что-то заработать, это наивные люди. Вторая группа - это студенты. Третья группа - это люди с повышенным чувством ответственности, которые пришли некоторое время тому назад, пять, десять и просто тянут лямку, потому что не могут бросить начатое дело. Очень большую группу составляют преподаватели школ, внешкольных учреждений, которые вынуждены преподавать экологию на голом месте. Они ищут поддержку, и поэтому все общественные организации в Питере заявляют, что они занимаются экологическим образованием. На него очень большой спрос. Таким образом, большинство участников решают свои проблемы, начиная от проблемы свалки под своими окнами до проблемы самореализации. А нужна работа на проблему, под зонтиком проблем, то есть нужно делать, не что хочется, так, как я умею, а то, что надо так, как надо. Это очень сложно. Для этого ученым нужно общаться с журналистами, журналистам залезать в ИНТЕРНЕТ, управленцам учиться менеджменту. Это сложно, мы все устали и без того. Вот этой усталостью объясняется реакция общественных организаций на чьи-то отдельные попытки вылезти на международный уровень. Кроме того мы привыкли, что организации должны строиться по партийному принципу: сначала первичная ячейка, потом организация на предприятии, потом территориальная и вот только верхушка имеет право общаться на международном уровне. Та идея, что международное сотрудничество - это просто инструмент решения определенного класса задач - это с трудом приживается. Кроме того, международное сотрудничество - это всегда еще финансирование, поэтому тут уже начинается прямая конкуренция: ты кто такой, какие у тебя права, кто за тобой стоит?! У меня осталось совсем мало времени, и я хочу сказать два слова о том, как в этом участвует проект КАНГО. Дело в том, что для того, чтобы реализовать механизм международного сотрудничества, совершенно не годятся механизмы демократического представительства, на которые мы ориентируемся. Нужны механизмы, основанные на доверии, на репутации организации. Каким образом формируется репутация? Репутация формируется за счет таких вещей как активная политика по связям с общественностью, кадровый менеджмент, организационное развитие. На сегодняшнем уровне большинство петербургских зеленых организаций не решают эти задачи. Поэтому, именно поэтому они не выходят на уровень международного сотрудничества. КАНГО - то, как мы использовали, - это такой ресурсный центр, который распространяет профессионализм в работе некоммерческих организациях. Это то, что мы вынесли из этого проекта. Если говорить конкретно - это идеи организационного развития и сотрудничества, это навыки профессионального ведения семинаров. То, что мы сейчас наблюдаем. Все это мы использовали в своей работе. Я считаю, что именно эти вещи позволят нам через некоторое время говорить о том, что петербургские экологические организации могут работать на международном уровне, если мы научимся Л.ШЛОСБЕРГ - директор Центра социального проектирования "Возрождение", ПсковДобрый вечер!В моем выступлении будут две части, заранее хочу сказать, условно связанные между собой. Я начну с проекта КАНГО и сообщу, как он проходил в городе Пскове. Второе - я коснусь тех проблем, которые стоят перед "третьим сектором" России - так, как мы их сегодня видим. Это можно воспринимать и маленьким отчетом, и сообщением на отдельно взятую тему. Такой подход к изложению представляется нам наиболее уместным. Я являюсь директором Центра социального проектирования "Возрождение". Это одна из первых в Псковской области некоммерческих организаций. Она основана в июле 1990 года как предприятие общественных организаций. В марте 1997 года мы стали первой в области автономной некоммерческой организацией, то есть приобрели свою нынешнюю организационно-правовую форму. Учредителями центра являются 16 физических лиц. Это сотрудники нашей организации и несколько внешних коллег и друзей. В уставе центра как одна из главных целей указана поддержка деятельности некоммерческих организаций. Таким образом, работая в проекте КАНГО, мы исполняем устав своей организации. Мы с удовольствием приняли приглашение Центра РНО об участии в проекте и организовали его следующим образом. Сначала провели собрание некоммерческих организаций, где сообщили о проекте, собрали заявки и пожелания наших коллег. Это чуть больше 20 организаций, которые постоянно с той или иной периодичностью принимали участие в проекте как клиенты. Проект прошел в Пскове очень компактно во времени. Мы открыли его фактически в сентябре трехдневным семинаром по проблемам организационного развития, который вел Владимир Николаевич Якимец. После этого каждую неделю по субботам у нас были проведены микросеминары, подготовленные нашими консультантами, в которых участвовало от 10 до 16 человек по всем шести сферам деятельности, которые были заложены в проекте КАНГО. Последний семинар прошел только что - 8-го ноября. Учитывая, что у вас может быть интерес к конкретным темам, я хочу представить вам моих коллег по организации, которые работали консультантами КАНГО и находятся сегодня здесь. Это Наташа Констандина, экономист, консультант по фандрайзингу. Под руководством Владимира Николаевича Якимца она подготовила первую в России и, может быть, в Европе дипломную работу по финансам некоммерческих организаций и успешно защитила ее в этом году. И Виктор Остренко, социолог. Он в рамках КАНГО занимался проблемами социального менеджмента. Это все, что я хочу сказать сейчас непосредственно о КАНГО. Мы очень удовлетворены этим проектом. Я считаю, что для Пскова это был определенный качественный скачок, в первую очередь в сознании самих сотрудников НКО. Сложно предположить, в чем конкретно выразятся перспективные последствия проекта. Пока что они проявились главным образом в большом количестве вопросов и заявок, которые мы получаем уже за рамками КАНГО. Чего, впрочем, и следовало ожидать. Теперь - основная часть сообщения. Это своего рода "размышления на заданную тему", которые мне хочется сделать в присутствии всех вас. Очень важно услышать ваше мнение, поскольку для нас то, о чем я буду говорить, - это предмет нашей профессиональной деятельности. Мы с вами знаем о том, что современное общество держится на трех "китах": 1) государство, 2) бизнес, и 3) так называемый "третий сектор" - общественные гражданские инициативы, который всем нам хочется называть первым - по значимости для прав граждан и общественного развития. Вызрела очень существенная, фактически ключевая проблема. У власти и у бизнеса сформированы соответствующие инфраструктуры обеспечения - то, что позволяет этим институтам энергично действовать и развиваться. Сегодня, на наш взгляд, "третьему сектору" в России катастрофически не хватает такой инфраструктуры обеспечения. Это не позволяет ему на равных выступать партнером и конкурентом власти и бизнеса. Мы говорим о сотрудничестве с властью и бизнесом, а это предполагает равноправное партнерство. Нам сегодня очень трудно быть равноправными партнерами власти и бизнеса. Кроме того, мы неизбежно в своей общественной активности вступаем с ними в отношения конкуренции, и нам, естественно, хочется быть сильными конкурентами. Наше видение этой инфраструктуры обеспечения с небольшими и необходимыми комментариями. У некоммерческого сектора в России нет адекватной системы профессионального образования. Те из вас, кто знакомился с классификатором специальностей высшего профессионального образования, тот знает, что среди нескольких сотен специальностей, кодифицированных в Российской Федерации для получения высшего профессионального образования, нет ни одной, имеющей непосредственное отношение к специфике деятельности некоммерческих организаций. Ни одно высшее учебное заведение в России не ведет фундаментальной подготовки специалистов в этой области деятельности. Появился так называемый менеджмент в социальной сфере. Большей частью он присутствует как дополнительная специализация для подготовки специалистов для управления государственными и муниципальными организациями социального обеспечения. Пяти лет стандартного высшего образования, официально нацеленного на подготовку специалистов для некоммерческой сферы, не существует нигде, во всяком случае, мне такие факты неизвестны. Можно обратиться за уточнением в Министерство общего и профессионального образования, но очевидно, что те вузы, которые стали бы сегодня вести подготовку кадров для НКО, должны были бы "спрятать" это за какими-то иными наименованиями специальностей и, самое главное, существенно пересмотреть (а фактически - сформировать) содержание образования, как минимум, цикл дисциплин специализации. Это достаточно глобальная задача. Вторая проблема. У нас нет собственной науки. Есть энтузиасты, часть из которых мы здесь видим, которые приступили к профессиональным научным исследованиям самого некоммерческого сектора и для некоммерческого сектора. Они - исключение из правила. Но тем не менее только на базе серьезных научных исследований возможно создание эффективной образовательной системы. Следующий необходимый ресурс - у нас не сформировалась стабильная система внутрикорпоративной связи. Понятно, какой мощной системой связи обладает государство. Посмотрите на бизнес, как быстро и эффективно он взаимодействует. А теперь посмотрим на нас, сколь мы нестабильны в своих связях, как трудно ищем друг друга, как сложно о чем-то уславливаемся и так далее. У нас нет общероссийской системы информации, нет системы координации деятельности, нет по крупному счету таких средств массовой информации, которые бы работали на "третий сектор" как приоритетную сферу своего внимания и приложения усилий. Следующая проблема. В России не сложилась понятная для общества система собственных имущественных ресурсов "третьего сектора". Очень много уже сказано и написано о том, откуда и какого рода некоммерческие организации могут получать средства, но это в значительной степени изучение и освоение западного опыта. Российской системы имущественной основы НКО, понимая под имуществом в том числе и финансы, сегодня еще нет. Далее. У нас с вами нет системы реального представительства на всех уровнях муниципальной и государственной власти. Мы лоббируем свои интересы от случая к случаю. Мы еще не можем в большинстве своем добиться ни принятия постановления на уровне городской или районной Думы, мы не в состоянии содействовать разработке достаточного количества необходимых региональных законов. Мы по пальцам одной руки можем пересчитать те акты федерального законодательства, которые "работают" на некоммерческие организации. Как следствие, у нас нет системы законодательства по некоммерческому сектору, которая была бы не совершенной, но концептуально завершенной. Пробелы в законодательстве создают нам не меньше проблем, чем неудачные формулировки действующих законов. Какой из всего этого можно сделать вывод? Встает вопрос о профессионализме нашей работы, поскольку это принципиальный вопрос качества тех услуг, которые мы оказываем гражданам, власти, бизнесу и самим НКО. Согласно Гражданскому Кодексу в Российской Федерации деятельность организации по отношению к потребителю делится на две части - это выполнение работ и оказание услуг. Мы с вами в больше части оказываем услуги и в меньшей части выполняем работы. Рассматривая эту проблему, мы неизбежно поднимаем вопрос удовлетворенности или неудовлетворенности наших клиентов качеством нашей работы. А нашим консолидированным клиентом является общество. Вопрос: общество удовлетворено тем, что и - главное - КАК делает "третий сектор"? Наша цель сегодня - объединить образование, опыт и анализ практики (я подчеркну, что это две разные вещи, поскольку анализ практики ближе к науке, а опыт все-таки является достоянием конкретных людей и организаций), и таким образом выйти на решение двух очень важных задач. Первая. Мы находимся в самом начале становления профессиональных корпораций в российском "третьем секторе". Для очень многих людей, работающих в НКО, эта занятость является вторичной, то есть не основной. Вопрос: осетрина бывает только первой свежести или есть и вторая, но которая все равно удовлетворит тех, кто такой осетриной питается? Сам по себе подход к работе как общественной несет в себе некую врожденную ущербность. Я могу с большой долей уверенности сказать, что общественная профессиональная работа (не досуг) не может быть до конца качественной, поскольку не позволяет привлечь к ней достаточные ресурсы - временные и финансовые. Таким образом, первая задача - это задача профессионализации "третьего сектора". И другая задача, решение которой должно предшествовать первой и подготовить ее - это задача институциализации "третьего сектора", создания той необходимой инфраструктуры обеспечения, которая и позволит сделать его самого - профессиональным, а его развитие - устойчивым. А устойчивость "третьего сектора" - это устойчивость развития общества в целом. Сегодня российское общество пытается стоять на двух ногах (власти и бизнесе), а нормальное общество как физически и философски устойчивая система должно держаться на трех. Получилось так, что в своем выступлении я поставил больше вопросов, чем дал ответов. Мне даже показалось, что я вообще ни на что не ответил, только спросил, но это те вопросы, которые сегодня волнуют. Спасибо. |