В 1997 году в Санкт-Петербурге состоялась конференция, посвященная биографическим исследованиям в социологии. Организатором конференции выступил Институт независимых социальных исследований Санкт-Петербурга.
Представляем несколько докладов, сокращенные тексты которых заимствованы из сборника "Биографический метод", подготовленного по материалам конференции.

Сексуальные биографии:
русские женщины до-
и послевоенных поколений
Анна Роткирх,
социолог, университет Хельсинки
Я коротко представлю две сексуальные биографии русских женщин с целью проанализировать "отсутствие" западной сексуальной революции в России.
Наталья
Наталья родилась в середине 20-х годов. Ее родители - в середине 1880-х. Мать имела четыре класса образования и во время Первой мировой войны работала санитаркой в больнице. Отец тоже имел четыре класса образования и поступил на текстильную фабрику, там научился ремонтировать машины. В семье было три ребенка, они родились в 1913, 1921 и 1923 годах. Отец, старшая сестра и ее ребенок погибли при бомбардировке Ленинграда в 1941 году.
Образование Натальи прерывалось несколько раз из-за войны. После войны она работала техником на эаводе, а с 1950 года - в исследовательском институте. Сейчас она уже на пенсии.
Первый фактический сексуальный опыт Натальи приходится на время военного обучения в 1940 году в Ленинграде. Ее руководитель организовал дело так, чтобы мог переночевать в одной комнате с ней и иметь сексуальную связь. Ей было так стыдно и она была так поражена, что "заледенела".
"Это не было больно, но он мне не нравился и даже был неприятен за толстые губы... Утром я не могла глаз поднять от стыда. На душе было пусто и гряэно". (Она пишет, что этот 36-летний мужчина через несколько месяцев умер от голода).
Наталья рассказывает, что позже, во время поиска другого, хорошего мужа, "три раза я была вынуждена уступить знакомым мужчинам без моего желания". Она находилась в гостях в коммунальной квартире и имела сексуальную связь, чтобы "не шуметь и не позориться". Наталья не называет эти случаи насилием, но ясно выражает, что это произошло против ее желания.
В русском материале существует несколько одинаковых упоминаний о насильственном сексе. В финском материале было 14 упоминаний о насилии у женщин и 9 у мужчин. Итого 23 ссылки во всех 161 текстах (и такие упоминания могут ссылаться на один фактический случай). Представляется, что русских рассказов о насилии намного больше. Они отличаются еще и тем, что ни одна женщина не обсуждала, надо ли заявить об этом в милицию вообще. С одной финской женщиной произошло почти то же самое. Разница только в том, что она называет случившееся насилием и жалеет, что тогда не заявила об этом:
"Мой первый опыт был шокирующим и имел долговременные последствия. Мужчина вдвое старше изнасиловал меня в зимнюю ночь в необитаемом доме... Я помню все еще мой страх и беспомощность. И как еще хуже страха был страх, что кто-то узнает об этом. Я не могла бы вынести такого стыда. Мне не пришло в голову, что этот мужчина совершил престулление и что надо было за это отвечать".
Сегодня Наталья жалеет о почти полном отсутствии знаний в области секса. Она даже говорит: "Если бы я знала о девственности, я повела бы себя иначе".
"Первую информацию о сексуальных отношениях молодоженов я прочитала в женской консультации в 60 лет. За всю жизнь из специальной литературы я прочла одну брошюру - "Гигиена женщины". Все сексуальные термины я также уэнала из книг, которые купил мой четвертый муж".
Наталья считает сексуальное воспитание очень важным, но надо прививать детям чувство стыда и приличия, особенно девочкам. Она оценивает сексуальность как красивую и естественную вещь, которая является интимной и которую нельзя проявлять открыто на улице или перед родственниками.
Евгения
Евгения родилась на 40 лет позже Натальи, в середине 60-х годов. Она тоже происходит из рабочей семьи: ее родители работают на заводе электромеханиками. После окончания школы Евгения работает там же. Потом, в начале 80-х, она поступила на рабфак, который она заканчивает одной из лучших на своем курсе. Она стала библиотекарем. Вышла замуж в 1992 году, развелась через три года.
"Мама мне честно сказала, что не может быть мне советчиком в вопросах секса. Для нее и бабушки это всегда были грязь и грех. Они не находили в сексуальных отношениях никакого удовольствия. А ведь у бабушки было семеро детей и гулливый муж".
Возможно, самой сильной картиной в рассказе Евгении является то, как она пишет любовные рассказы с "фривольными" рисунками. Она никогда никому не показывает написанное и в конце концов уничтожает рассказы.
"Примечательно, что о действительной физической стороне любви я понятия не имела, да мне и негде было это узнать. Остро чувствуя греховность этих занятий, я тщательно их скрывала. Давала себе слово бросить это все, но... начинала заново - и так вплоть до замужества, а замуж вышла в 26 лет. Что касается мастурбации, я, будучи невеждой, не догадывалась залезть в свои трусики и манипулировала с собственной грудью... Позднее я прочитала в одной из многочисленных "энциклопедий секса", что дурного ничего в этом нет. Я же тогда думала иначе, и все мои действия в этом направлении сопровождались колоссальным чувством вины и подавленности".
В конце концов Евгения начинает систематические поиски мужа - на свадьбах друзей, потом через брачное агентство. Наконец она встречает бывшего заключенного Володю, отношения с которым у нее складываются хорошо пока он не стал алкоголиком. Затем они разводятся.
Во время своего брака Евгения превращается из стеснительной девушки в решительную жену, которая заботится о предохранении от беременности и отказывается иметь детей, хотя родители Володи требуют этого. В основном она ведет хозяйство.
"После развода я стала задумываться над причинами неравноправия, порабощения женщины в браке. Как сохранить женственность, если женщина у нас за редким исключением работает, тянет семью, воспитывает детей и, ко всему, обслуживает дома мужа? Это я вижу у моих родителей и во многих знакомых семьях. Такая ситуация вызывает у меня протест".
Несмотря на различия в сексуальном поведении молодых женщин, после первого прочтения российских сексуальных биографий, я не могу указать на несомненный разрыв в сексуальной культуре между "советскими" поколениями.

МУЖСКИЕ ИСТОРИИ О СЕКСУАЛЬНОСТИ
Татьяна Бараулина, Андрей Ханжин,
социологи, Институт независимых социальных исследований
(Санкт-Петербург)

Мы хотели бы сопоставить жизненные истории двух мужчин, принадлежащих к разным средам и поколениями. При этом на основании имеющихся у нас интервью мы не можем утверждать, что представляем в данной работе "типичные" биографии определенной среды и поколения. Эти примеры могут быть рассмотрены как различные варианты конструирования сексуальности.
Вариант 1. "Мачо". Игорь, 27 лет, не имеет высшего образования. Ранее принадлежал к организованной преступной группировке, теперь работает в легальной охранной структуре.
Рассказывая о своем сексуальном опыте, Игорь представляет себя как мужчину активного, инициирующего сексуальные отношения, более опытного, чем его партнерши. Он не сомневается в своей мужественности и уверен в себе.
"Из женщин можно сделать в сексе все, что угодно. То есть она может быть любовницей именно такой, какой ты хочешь и понимаешь".
"Нет женщин, которые не дают, есть мужики, которые плохо просят".
"Для меня всегда большой удар был, когда какая-то моя партнерша второй раз отказывалась со мной встретиться. На самом деле секс и самолюбие неразделимы".
Рассказчик считает, что его нынешнее отношение к женщинам и собственной сексуальности сложилось в армии.
"Жесткость, во-первых, четкий распорядок дня, во-вторых... Романтизм пропадает, просыпается что-то животное, ты становишься зверем, который должен взять автомат, по первому приказу встать и пойти убивать. И все, о чем ты должен думать, - все лучше стрелять, лучше бегать, лучше убивать. А все человеческое - на второй план. То есть, если тебе баба нужна, трахнулся и ушел - никаких эмоций не должно быть. Эмоции очень давятся там, в таких элитных подразделениях..."
После армии он попадает в среду, в которой частично воспроизводятся неформальные правила армейской жизни. Женщины становятся такой же целью достижения статусной позиции, как физическая сила и финансовый успех.
В этом варианте мужественности в сфере секса романтизм сочетается с сексуальной неразборчивостью. С одной стороны, образ мужчины, который он представляет, это "романтический герой-любовник", делающий жизнь женщины красивой, а секс - неординарным.
"Я прыгал возле нее, как козел, то есть утром отвозил ее в школу, перед этим вечером покупал цветы обязательно. Подъезжал к подъезду, дарил ей цветы, открывал ей дверь... Я ее пригласил к себе на ужин. Сделал ужин, какие-то свечи здоровые, длинные, красивые, цветы, то есть цветы даже не для нее, а для нее отдельно..."
"...Элемент романтики должен остаться, иначе все приедается: человек приедается, приедается секс с ним, приедаются все эти ощущения. Если что-то не менять... То есть, если просто взять, подойти, откинуть одеяло и сказать: "Ложись!"... Взял за край, сдернул красиво, эффектно. И когда, допустим, сдергиваешь покрывало - под ним лежат цветы или какой-то подарок..."
С другой стороны, это образ бесчувственного, гиперсексуального "супермена", постоянно меняющего партнерш.
"Ну, потом понеслись всякие бабы непонятные, даже каких-то теплых воспоминаний нет о них. Обыкновенные дежурные девки. Более-менее часто с некоторыми встречался, с некоторыми - один раз, и даже забывал потом, как зовут... Были всякие дни, когда за вечер три разных партнерши, за день, за сутки получалось".
Успех в "техничном" и "методичном" достижении сексуального контакта с разными партнершами, представление сексуальности как завоевательной, подавляющей воспроизводят и утверждают патриархатный тип отношений, существующий в среде рассказчика, а, возможно, и в более широком контексте современной российской культуры.
Вариант 2. "Пассивный". Александр, 46 лет, с высшим образованием. Работает в исследовательском институте. Александр представляет себя как "пассивного" и "недоминирующего" мужчину, одновременно подчеркивая нерасторжимую связь его сексуальности и личностных черт.
"У меня роль достаточно пассивная, но более органичная... Делал попытки вести себя как активный, оказывалось, что это гораздо хуже... Потенциальная партнерша должна была сделать какой-нибудь шаг, который однозначно показывал как бы зеленый свет... Чтобы я его определял однозначно".
Сексуальность для него не столько сам половой акт (об этом практически не рассказывается в интервью), сколько околосексуальные практики (флирт, влюбленность, привязанность). Именно поэтому, возможно, он определяет ее как "пассивную", тогда как "активная" мужская сексуальность - активное достижение полового акта.
В детстве и отрочестве сексуальность для Александра была чем-то запретным и сакральным, что он объясняет влиянием воспитания, утверждавшим принцип, "что вообще секс - это плохо". Его отношение к сексу изменилось, по его словам, после встречи с женщиной, которая стала для него "проводником" в новый сексуальный опыт.
"И первая, на самом деле", девка, которая мне в этом смысле очень помогла... Естественная такая, почти как у проститутки к этому отношение. Для меня это было очень важно. Я уже потом это понял, что для меня это полезно было, что она показала, как нужно к этому относиться, все это естественно и нормально".
"Осознать достаточно внятно, чего сам хочешь. При этом могут быть проблемы всяких там запретов, внутренней борьбы, что хочешь, а нельзя - раз. Во-вторых, проблема как об этом сказать вслух. Опять же с опасениями - не так поймут... А она говорила прямо и открыто, спрашивала, как я хочу, так или так. И при этом вопрос эвучал естественно. Там не было какого-то внутреннего напряга: говорю - а сама боюсь".
Александр декларирует свою пассивность, которая представляется им как показатель "недостаточной мужественности". Он пытается вести себя как "настоящий мужчина", считая, что именно такое поведение привлекательно для женщин и необходимо мужчине. Отвергая своей сексуальной биографией тип мужской сексуальности, который мы обоэначили как "мачо", "пассивный" рассказчик признает свой вариант мужественности "женственным".
Мы можем предположить, что "активное" представление сексуальности Игорем более поощряется обществом, потому что рассказ о ней был положительно эмоционально окрашен. "Пассивная" же конструкция сексуальности, представленная Александром, становится неодобряемой и проблематичной даже с точки зрения самого рассказчика.

РАЗГОВОРЫ О СЕКСЕ С ПАРТНЕРАМИ
Катерина Герасимова,
социолог, Институт независимых социальных исследований
(Санкт-Петербург)

Ниже представлены две группы сюжетов. В одних женщины объясняют, почему они не обсуждают сексуальные проблемы со своими партнерами. Вторая построена вокруг факторов, представленных как стимулирующие вербализацию.
Секс по-советски
Сексуальная культура имеет свои традиции. Следует начать с того, как была представлена сексуальная жизнь на уровне официального дискурса в советское время. Мишель Фуко охарактеризовал сексуальность в обществе викторианской эпохи как "табу, несуществование и молчание". Подобная характеристика может быть дана и "советской эпохе". Она выражена в знаменитой фразе, прозвучавшей в начале перестройки в одной из телепередач: "В СССР секса нет". В смысле, которые придавал понятию "сексуальность" М.Фуко, не было именно сексуальности как дискурсивного факта. Вербализация сексуальности не являлась необходимой частью сексуальных отношений. Ответ одной из наших собеседниц на вопрос о разговорах о сексе с партнерами:
"Во всей своей предыдущей жизни никогда ни о чем не говорила, потому что, как известно, наши мужчины в общей массе не любят таких разговоров, и я считала это ненужным. И потом не было повода, не было той атмосферы. Ну, ты знаешь, что у нас секс, который появился недавно, после развала Советского Союза, он не предполагает ничего подобного. Половой акт в советские времена - пришел, увидел, победил" (48 лет).
Для многих наших собеседниц, особенно старшего поколения, "молчание" считалось нормальным. Практически все женщины, с которыми мы говорили, не получили никакого сексуального воспитания в семье и не говорили со своими родителями о сексе. Навык говорения на эту тему приобретался, как правило, в разговорах со знакомыми и друзьями или с партнером, инициировавшим разговор.
"С ним я разговаривала, но... разговаривала потому, что он разговаривал на эту тему, иначе я, наверное, не то чтобы не позволила себе, а просто считала бы необязательным..." (48 лет).
Важно подчеркнуть, что в дружеской среде существовали различные представления о сексуальности, часто отличные от официального дискурса. В контркультурных средах переживалась "сексуальная революция" и усваивались альтернативные дискурсивные практики.
Обращаясь к индивидуальному опыту наших собеседниц, можно выделить несколько типичных объяснений отсутствия обсуждений сексуальных проблем. Это позволяет говорить, по крайней мере, о тех ситуациях и установках, к которым "чувствительна" вербализация сексуальности.
Сексуальная ответственность
Женщины говорят, что незнание собственного тела, неспособность высказать свои желания, отсутствие сексуального удовольствия не воспринимались как проблема. Часто в интервью повторяются фразы о том, что секс "прикладывается" к эмоциональным отношениям, женщина "светит отраженным светом", если она инициирует сексуальные отношения, то "ничего из этого не выйдет" и т.п. Невнимание к собственным ощущениям и ориентация на получение удовольствия мужчиной, ожидание того, что Он должен "открыть" в Ней женщину - типичная установка. Она была сформирована в обществе, где ответственность за сексуальные отношения была возложена на мужчину. Поэтому все проблемы в сексуальных отношениях связываются с неудачным выбором партнера, которые преодолеваются его заменой. Так, женщина, рассказавшая в интервью, что она мазёохистка, ни разу не говорила об этом с партнерами (которых было около 50), потому что ей "нужен был человек, который бы... вот умел как бы... И стал бы..."
Цитата из интервью с молодой женщиной:
"Очень долгое время я не говорила, потому что я сама не понимала, чего я хочу, то есть я не знала свое тело... И поэтому... мне было нормально то, что происходит, и я никогда не говорила, что хочу большего... В общем-то, почти всегда в сексе, долго, очень долго мужчина был всегда как бы главный..." (23 года).
Неудивительно, что такой установке сопутствовала систематическая имитация оргазма. Несколько показательных цитат:
"Я хорошо помню, что достаточно мало получала удовольствия от этого, практически никакого. Это иногда было даже мучительно, но я притворялась. И делала это достаточно успешно, я хорошо этому научилась. Я считала, что так и нужно, и даже не могла себе представить, что возможны какие-то другие вещи. Причем, они, видимо, очень часто мне говорили: "Что ты хочешь?" А я была не в состоянии объяснить, и вообще я не знала, чего я хочу..." (34 года).
"В моем последнем романе часто случалось так, что я не хочу, но если он настойчив, то мне в конце концов плевать, лишь бы побыстрее. Поэтому я довольно часто имитировала оргазм...
А последний мужчина... Механистичность в достижении оргазма. У него была потрясающая способность добиваться его долго... Долгостью усилий он считал, что доведет меня до нужной кондиции. В конце концов это становилось невыносимым, и я быстренько что-нибудь имитировала. Мне жалко было его обижать, я к нему всегда хорошо относилась, он всегда был не без проблем. И я думала, чего же я буду усугублять все это. А с оргазмом... я его ни разу не испытала до конца" (27 лет).
Реакции партнеров
Мужчины же, с точки зрения партнерш, либо вообще не интересуются, получила ли женщина удовольствие, либо не идут дальше стандартного вопроса, на который они получают стандартный ответ.
"Мальчики наши не приучены по этому поводу волноваться - им достаточно театральных эффектов, аффектов и вздохов, а девочки не приучены как бы требовать этого с мальчиков" (32 года).
"А дело в том, что мужчины редко спрашивают прямо, испытываю ли я оргазм, именно пик. Они спрашивают, было ли мне хорошо. И я честно отвечаю, что да, было хорошо. Потому что мне действительно было приятно. Обычно мне всегда приятно" (27 лет).
Другие говорили в интервью о том, что одобряющий ответ необходим для поддержания мнения мужчины о себе как хорошем любовнике. Молодая женщина отвечает на "запрос" партнера:
"Было хорошо - и все. Я подразумеваю соответственно, что да, это было хорошо. "Плохо" ответить нельзя, потому что он тут же замкнется, начнет злиться и так далее" (22 года).
Часто инициатива женщин в обсуждении сексуальных проблем не имеет успеха, а вызывает раздражение у партнера, что приводит к отказу от попыток. Одна из наших собеседниц попыталась выяснить, почему они реже стали заниматься сексом.
"Я ему говорила, но он посмеивался и раздражался на мои претензии. Он очень сильно раздражался, поэтому я не хотела лишний раз говорить" (34 года).
Романтическая любовь
Иногда сексуальность тесно связывается с романтической любовью. Тогда секс представляется как нечто сакральное, а говорение о нем - как профанация. В случае заинтересованности в продолжении отношений, когда важнейшей составляющей являются эмоции, именно страх испортить отношения указывается как причина умолчания о сексуальных проблемах и предпочтениях:
"Секс меня разочаровал донельзя, потому что он оказался совершенно... тривиален, не интересен для меня в качестве сексуального партнера. И я притворилась - он даже не заметил... Но, действительно, такая любовь была - и какая мне разница, в конце концов можно было и потерпеть" (34 года).
"А обсуждать это как-то, начинать разговор с выяснения отношений, мне кажется, что-то испортится, уже не будет так вот... Мне не хочется это портить. Известно, что мужчины вообще не любят выяснять отношения" (34 года).
Атмосфера интимности
Препятствием для выяснения сексуальных предпочтений является, по словам женщин, отсутствие атмосферы интимности. Интимность как выражение доверия, эмоционального контакта и ожидания, понимания смещена в дружеский круг. Наши рассказчицы обсуждали и обсуждают с подругами свои сексуальные отношения более откровенно, чем с партнерами. Часто с ними обсуждается чужая сексуальная жизнь: "Секс обсуждаем, но не наш". Такие разговоры не обязывают партнеров прилагать усилия для изменения не устраивающей их ситуации, создавая иллюзию отношений "без комплексов".
Тип отношений
Обсуждение своей сексуальной жизни с партнером было более вероятно в отношениях, в которых секс играл важную роль, - в добрачных отношениях, отношениях любовников и параллельных связях:
"Мужчины не все на это дело идут. Не все, но довольно много. Довольно много таких мужчин, которые любят обсуждать. И поскольку я была не женой, а любовницей, то со мной обсуждали очень даже здорово" (58 лет).
Характерно, что разговоры о сексе и сексуальных проблемах в браке становятся неуместными, сопровождаются рутинизацией отношений:
"Раньше часто обсуждали, сейчас меньше... Сейчас обсуждение происходит на уровне таком, что вот сегодня ты была так хороша и вот так сегодня было замечательно... Проблемы? Проблемы мы не обсуждаем..." (34 года).
Табу и секреты
Сферой сексуальной жизни, которая была очень жестко табуирована в советском обществе и которую многие сейчас оценивают как секретную и для партнеров, являются "маргинальные" сексуальные практики. Один из наиболее впечатляющих примеров - жизнь в браке с гомосексуалистом в течение полутора лет, когда между супругами практически не было сексуальных отношений, но разговор о сексуальной ориентации мужа ни разу не состоялся. Женщины предпочитают хранить в секрете от своих партнеров такие сексуальные предпочтения и практики, как мастурбация, адюльтер, бисексуальность, мазохизм, садизм.
В последний годы в нашей стране сексуальная жизнь была легитимизирована, возможно, даже излишне, как значимая для нормального человека. Началась "эмансипация сексуальности":
"И мы к тому же в советское время рожденные, считая, что секса как такового нет, и женщине стыдно (проявлять инициативу)... Конечно, на физическом уровне на меня тоже подействовали эти советские ощущения отсутствия... Почему многие советские женщины, бывшие советские, русские, фригидными себя считают? Но они действительно фригидны! Это сейчас вот молодое поколение смотрит фильмы, порнографию, картинки... Начинают себя чувствовать, хотя и..." (58 лет).
Такая эмансипация женской сексуальности, внимание к своим ощущениям позволяют женщинам осознать неудовлетворенность сексуальной жизнью как проблему и придают им смелости в том, чтобы начать обсуждать ее с партнерами и специалистами...
"После того как родился ребенок первый, я стала какую-то литературу читать, которая начала появляться после 85-го года, я подумала: надо же, все испытывают оргазм, а я - нет! В общем - безобразие. Что делать? Надо сходить к врачу" (34 года).
Сама ситуация, в которой партнеры не говорят друг с другом, трудность артикуляции стала восприниматься как проблема:
"Мы это не обсуждаем... Я не могу свою проблему объяснить своему партнеру, поэтому... получается, что проблемы нет, как и секса" (40 лет).
"Тайн как тайн у меня нет. Но у меня есть скованность, стеснительность в говорении того, что я чувствую, чего я хочу. Я не скрываю этого, могу в беседе с ним об этом говорить. Но в постели, пожалуй, не умею говорить о том, что мне нужно. Может, научусь. Я абсолютно сексуально пассивна и хочу с этим сейчас побороться" (39 лет).
Женщины стали позволять себе быть активными и прилагают больше усилий для создания отношений, в которых нет места имитации. Среди проинтервьюированных нами представляли себя таким образом именно те, для кого вербализация проблем является элементом профессиональной или гражданской позиции - имеющие психологическое образование, знакомые с феминистской литературой и практикой и т.д.
"Нет, (проблемы) не обсуждали. Потом, в конце концов... это стало невозможно для меня, и я начала говорить. Теперь в своих сексуальных отношениях я иногда делаю попытку не притворяться. И думаю, что это - правильная стратегия, но она очень дорого стоит. Первая безумная тяжесть - это признаться себе, но это я уже учусь это делать - открыть рот и заявить... Это, конечно, неприятно. И раньше я еще как-то терпела, теперь я это просто напрочь не терплю... То есть когда я поняла, что могу не притворяться, что это мое право... Я раньше думала, что женщина должна притворяться, что это как бы составляющая ее жизни" (34 года).
"Я обсуждаю все, что чувствую. Я легко могу сказать, что мне вот это нравится, это нет. И то же самое делает он. Я могу переложить его руку с одного места на другое, потому что мне так нравится. И он делает то же самое. То есть как вербально, так и не вербально у нас идет обратная связь... Это наиболее прогрессивный метод, я считаю. Обратную связь в любом случае получить надо. Тем более в сексуальных отношениях, если ты хочешь, чтобы они продолжались. Мы постоянно разговариваем о том, какие мы есть на самом деле, как мы относимся ко всему. Я хозяйка сама себе, своим отношениям, своим связям" (22 года).
Появился опыт решения проблем через обсуждение их с партнером. Молодая женщина рассказала историю взаимоотношений со своим партнером, у которого время от времени возникали проблемы с эрекцией:
"И самое главное, что мы говорили обо всем. То есть он как бы чувствовал вначале свою неполноценность, что ли, оттого что он не мог постоянно... Постепенно, через взаимопонимание, через это вот прорвалось. У нас действительно все наладилось. Обычно у меня как было с мужчиной: вот вначале хорошо, потом отношения все хуже, хуже, затухают и затухают... Здесь было наоборот. Здесь у нас было все лучше и лучше... Мы начали об этом говорить... В конце концов я поняла, что я очень многого не знала о сексе, очень многого..." (23 года).

Архив социологических материалов